Главный вход вел в огромный вестибюль, а перед ним возвышалась почти 35-метровая статуя Нерона в позе Колосса Родосского (работа скульптора Зенодора). В скульптурном Колоссе отчетливо виделось портретное сходство с Нероном. Плиний, посещавший скульптурную мастерскую Зенодора, писал: «В его мастерской мы удивлялись необычайному сходству предварительного наброска из глины». Колосс, выполненный из бронзы, золота и серебра, пережил Нерона: впоследствии он один из всех других портретов обожествленного императора не был разрушен. Среди некоторых исследователей существует мнение, что «Золотой дом» задумывался не только как роскошная вилла в центре Рима, но и как своего рода «дворец Солнца» - обиталище космического божества. Недаром в официальные портреты Нерона были внесены атрибуты двух богов - эгида Юпитера и солнечный венец Гелиоса. Поэтому само название дворца могло означать не только богатство его декоративного убранства, но несло идеологическую и программную нагрузку, как будто строители хотели воссоздать «золотым, ярким блестящий» дворец Солнца, воспетый Овидием.
Через вестибюль дворца входили в просторный портик, который занимал весь холм Велия, а дальше, в долине, разливалось искусственное озеро, наполненное соленой водой: это было как бы море, возникшее по прихоти императора. Портики-перекрытия, поддерживаемые рядами колонн, тянулись и между отдельными частями дворца. Некоторые из них имели по три ряда колонн, а в длину до полутора километров. Тот, кто прогуливался под таким портиком, через каждые 15–20 шагов как бы переносился в новые края.
То ему улыбались яркие цветы тщательно ухоженного сада, то манила прохлада рощ и зелень пастбищ. В парках и садах были устроены затейливые фонтаны, в акведуках журчала вода, в прудах плескались птицы и плавали разноцветные рыбы, в лесах гуляли прирученные звери. Среди зелени деревьев белели статуи, а белоснежные мраморные скульптуры оживляли еще и берега прудов, окруженных цветущими кустарниками. «Золотой дом» строился несколько лет, а самые красивые его залы были возведены на Оппиевом холме. Внутреннее их убранство отличалось более чем сказочным великолепием. Стены всех помещений, облицованных различными сортами мрамора, были так обильно украшены позолотой, что из-за нее дворец и получил название «Золотого дома». Стены многих залов были расписаны художником Фабуллом. Эта фресковая роспись, нигде не повторявшаяся, могла быть исполнена то, как театральная декорация, то изображала сцену из греческой трагедии.
Одни комнаты были расписаны на сюжеты приключений мифологических героев, другие украшены городскими, сельскими или просто фантастическим пейзажами с невиданными птицами, сказочными чудовищами или злыми демонами. Под стать стенам было и живописное убранство потолков: например, в одном из залов свод был разделен тонкими позолоченными рамками на круглые, квадратные и овальные поля, в которых были изображены мифологические сцены.
В пиршественных залах легкие ажурные потолки могли раскрываться, и тогда сверху на пирующих сыпались цветы или рассеивались благовония. В главном зале (восьмиугольном) потолок был устроен в виде небесного свода, который безостановочно вращался, следуя движению небесных светил. Осуществить столь грандиозный замысел архитекторам Северу и Целеру помог изобретенный уже к тому времени цемент. Они были одними из первых, кто начал использовать неизвестный дотоле строительный материал. Арки и купола не требовали больше мощных стен для опоры, и потому весь «Золотой дом» получился легким и воздушным. Это было строение светлое и романтическое, царство искусства и безмятежности. Общая площадь дворца, в котором было более 100 залов, равнялась приблизительно 130 гектарам. «Золотой дом» простирался от Целиева холма до Форума Августа и от Палатина до садов Мецената.
Чтобы хоть примерно представить эту площадь, А.В. Амфитеатров сообщает, что для Парижа это были Лувр, Тюильри и Елисейские поля, вместе взятые. Территория дворца действительно была так огромна, что современники с горечью шутили: «Римлянам остается только одно - переселиться в соседний город Вейн». Зато сам Нерон, когда строительство было завершено, сказал: «Наконец-то я смогу жить по-человечески!»
В Раздел